Екатерина Слуднева - Диадема для Золушки[СИ]

— Чай, — согласился Иван и, повернувшись к своей невесте и увидев ее понимание и кивок, добавил, — Два чая.

И Бахровцев с какой-то небрежностью, будто в кафе, заказал давешней женщине два чая и кофе для себя, после чего обратил свой взгляд на сияющего счастьем сына и девушку сидящую рядом с ним с большими напуганными и утомленными глазами. Он усмехнулся простодушно и все так же грустно. Значит, веская причина уже имеется! Быстро же сейчас все делается… хотя почему только сейчас? Раньше тоже такое было возможно. Может оно и правильно?

— Итак, я прошу прощения, — начал он, став на много теплее, — Вань напомни мне имя твоей избранницы.

— Настя, — ответил Иван с едва уловимым упреком и с любовью посмотрел на нее.

— Значит, Настенька, — он задумался, с сыном было все ясно, он уловил его взгляд, а вот о девушке он ничего не знал, — Скажете мне, о прекрасное создание, вы что действительно любите этого оболтуса?

Настя покраснела, кажется до самых ушей, и глаза ее раскрылись еще шире.

— Да, — едва слышно ответила она, после чего еще больше смутилась, и теперь уже глаза опустила.

Принесли чай, и Вангог поставил чашку перед Настей, но она к ней даже не притронулась. Ей казалось, что она трусится так сильно, что может ее разбить. А она по ее представлениям, должна быть не дешевая.

— А теперь, только честно, сколько вы знакомы? — сделав глоток, спросил отец.

— Сутки, — честно ответил Вангог, и тоже опустил взгляд.

— И все сутки любите друг друга? — снова его тон стал насмешливым.

В гостиной снова появилась домоправительница.

— Игорь Борисович, к вам какая-то девушка, — неуверенно проговорила она.

— Какая девушка? — да уж именно девушки какой-нибудь сейчас явно не хватало. Он-то свою жену и сейчас любил, но девушки у него все же были.

— Говорит, ваша дочь…

— Улита? — он встал и моментально побледнел, словно привидение увидел.

«Ничего себе, довела отца, — подумала Настасья, — у него в один миг наверное и седины прибавилось!»

Девушка, не дождавшись приглашения, вошла и Улитой не оказалась. Однако Бахровцев знал абсолютно точно, что вчера именно ее его сын назвал своим секретарем. Она осталась на расстоянии и смотрела прямо в глаза отцу, слегка улыбаясь уголками губ.

— Кажется, я как всегда вовремя, — заметила она, обведя глазами комнату, и улыбнулась брату и лучшей подруге. Поколесив по городу, она поняла, что эти двое сегодня без ее помощи точно не обойдутся. Особенно Вангог, натворивший вчера таких делов, что в теперешнем состоянии вряд ли сможет все разгрести без потерь.

И Игорь Борисович не мог не узнать голос собственной дочери не искаженный английским акцентом.

— Боже мой, — воскликнул он и подошел к ней, чтобы обнять, — Радость моя, наконец-то ты вернулась!

— Пап, я еще не вернулась, — возразила она, обняв отца.

— Почему вы вчера мне не сказали, что это ты?

— Именно потому, что возвращаться я еще пока не намерена. Ты же видишь, что я и сейчас не похожа на твою дочь.

— И именно поэтому Иван не стал тебя целовать, и нашел другую девушку.

— Настя моя подруга, — решила все объяснить Улита, — с Вангогом они познакомились у меня дома, и на твой прием она попала не без нашей помощи. Но и об этом никто ничего не знает.

— Под «никто» ты имеешь в виду Мартина? — уточнил отец, — А ты-то его откуда знаешь?

— Мир тесен. Мы учимся с ним и с Настасьей в одной группе.

— А почему он не должен ничего знать?

— Потому что он не знает кто я!

— А тебе он не безразличен!

Улита без смущения улыбнулась догадке отца.

— Так вот для кого был весь этот цирк! — подвел итог отец, — Теперь остается неясным для меня только одно: то что вы женитесь тоже цирк?

— Это было цирком до того, как Настя сказала «да», — ответил Вангог с той же улыбкой, которая, казалось, теперь навечно поселилась на его губах, — До того момента я не предполагал, что это возможно.

— А почему же вы, Настенька, согласились? — снова спросил Бахровцев старший.

— Потому что влюбилась в вашего сына с первого взгляда, — она повернулась к Ивану, — как только увидела его на пороге Улиной квартиры.

— Ну, хорошо, — согласился отец и встал с кресла, — если вам так хочется, я ничего против иметь не буду. А сейчас мы должны засвидетельствовать свое почтение одному человеку.

Никто даже слова не произнес. Все молча вышли, оделись, сели по своим машинам и поехали эскортом в сопровождении охраны не хуже чем в некогда популярном фильме «Бригада».

— Что происходит? — спросила Настена в машине. На что Вангог только покачал головой и ничего не ответил. Она поняла, что скоро все сама поймет.

Они приехали на кладбище и с тем же молчанием подошли к могиле с мраморным памятником. Настя прочитала надпись и поняла, что была права в своих догадках на счет матери Улиты и Вангога.

— Двадцать семь лет назад я приехал к старшему брату в деревню, — начал Игорь Борисович, — У его дочери был выпускной бал, и я пошел со всей семьей в деревенский клуб, где и познакомился с Машей. Она была ровесницей моей племянницы, а я влюбился в нее, как мальчишка, хотя мне было уже тридцать три года. Я обещал ей жениться, а она, чтобы я вдруг не передумал, привела меня на сеновал. Теперь я был обязан это сделать, ей было только семнадцать. И через месяц мы поженились, и я забрал ее с собой в Москву. И целых три года мы были счастливы…

— Ты никогда этого не рассказывал, — заметила Улита.

— Необходимости не было, — резко оборвал отец, — Думаю, она была бы рада за вас, хотя, как и всякая мать осудила бы столь скоропалительное решение. Но что осуждать, мы сами были такими, Машенька… — по щеке его скатилась слеза и упала на ворот пальто. Он резко смахнул ее не глядя, словно это было привычное движение, и, повернувшись на пятках, как военный, пошел проч. Он остановился возле своего авто, чувствуя на себе взгляд дочери. — Ты с нами? — спросил он, повернувшись к ней.

— Нет, — Улита покачала головой, оставаясь на расстоянии.

— С днем рождения, — в голосе его, как и в глазах, не было ни капли веселой нотки, и она знала, что так было и так будет всегда.

— Спасибо, — так же холодно, как и он, ответила Улита, словно они были ни отцом и дочерью, а совершенно чужими друг другу людьми.

— Что тебе подарить?

Улита молча пожала плечами и изобразила какое-то подобие улыбки. Она действительно не знала, что ей хотелось бы получить в подарок от отца. Казалось, что ей нужно, то у нее было, а если ей чего-то хотелось, она просто шла в магазин и покупала это, пользуясь кредитной картой, счет которой постоянно пополнялся отцом. Она знала, что он даже не проверяет сколько она тратит, и значит за два года там накопилась довольно кругленькая сумма, что можно было уже наверное и машину новую купить. Но она ей была не нужна. У нее была машина, и она ее любила.